[...НекроМаг...]

Одна только смерть показывает,
Как ничтожно человеческое тело.
Ювенал Децим Юний




Чёрные птицы в клетки закованы.
Вещие птицы, Божии вороны.
Прокляты небом, землёю не приняты,
Дьяволом брошены и Богом покинуты...
Otto dix «Птицы»


I

Я стояла посреди пропахшей сыростью избушки. В углу примостилась старая, разваливающаяся печка, каких много в заброшенных русских селеньях, лавка, на которой сейчас спала молодая женщина, старый рассохшийся стол и пара стульев, люлька- это было моим пристанищем последние несколько недель. И как бы хорошо мне здесь не было, я вынуждена была покинуть это гостеприимное местечко.
Я последний раз огляделась, задержав взгляд на мальчонке, завернутом в грязные порванные пеленки, и подхватив рюкзачок, я двинулась к двери. Всего пара шагов отделяло меня от холодной, августовской ночи.
-Будь осторожна, полукровка. Они совсем не такие как ты, они не гнушаться смерти, берегись их.
Медленно опусти рюкзак я обернулась на голос. Хозяйка немолодая уже женщина сидела в кровати, свесив ноги, и смотрела на меня. Грязное, скомканное одеяло лежало на полу у её ног.
На мгновение показалось, что в её глазах промелькнули боль и сострадание, но сказать наверняка я не могла.
В неярком свете луны, проникающем через косое, завешанное грязными занавесками окошко, её кожа приобретала какой-то болезненный оттенок. Вокруг глаз залегли морщинки, темные волосы спутались, и лежал на плечах. Женщина смотрела на меня так, будто все обо мне знала.
Кто эта женщина? Что она обо мне знает? О ЧЕМ она знает? И насколько случайна наша встреча в забытой богом деревушке?
Я отогнала от себя столь философские мысли, повернулась и решительно зашагала к выходу. Довольно тяжелый рюкзачок бил по спине, жестки лямки впивались в кожу. На душе было погано настолько все это было глупо и наигранно.
Я была уже где-то на полпути к двери, когда до меня донесся слабый голос хозяйки:
-Иди, иди.…От туда никто не приходит. Думаешь ты особенная? Наивная… Ты такая же падаль, как и они!
Прогнав наваждение, я вышла из избушки. Темное августовское небо было усыпано мириадами звезд. Отыскав парочку знакомых созвездий, я спустилась с крыльца и вышла к дороге. Множество покосившихся заборов, полуразвалившихся домиков, заросших лопухами и крапивой садов. В этой деревушке на краю леса давно никого нет.
Подавив в себе приступ панического страха, я двинулась в сторону леса. Хотя… назвать лесом то, что я видела перед собой, можно было лишь с натяжкой. Это были сухие палки, с множеством корявых веточек, густо насаженные на небольшом холмике и уходящие вниз. Я вошла в это странное подобие леса. Под ногами одна только голая земля. Ни травы, ни опавших листьев.
В голове было так же тихо, как и вокруг…

***

Меня зовут Марианна. Марианна Целмс. Мое имя значит «печальная красавица», и я вполне его оправдала.
Красота матери и проклятье отца. Быть изгоем. Всегда и во всех мирах. Вот, что я получила в наследство от своих родителей.
Всю свою сознательную жизнь я прожила в маленьком российском городке с людьми, которых считала своими родителями… За которых проклинала судьбу, не зная, что правда куда хуже.
День моей смерти почти стерся из сознания. Все, что на данный момент осталось в памяти - сильная боль. Сирена «Скорой помощи».
Реанимация. Капельница. Операция.
Чувствовала боль, чувствовала разряды электрошока и прикосновения холодного скальпеля. Чувствовала, слышала, но мое тело отказывалось реагировать на внешние раздражители. Хотелось открыть глаза и закричать, но не могла. Страх и паника накрыли с головой
Я очень испугалась, когда очнувшись, не смогла пошевелиться. Вокруг было темно. Было тяжело дышать. Я поразилась странной догадке и приготовилась к смерти. Хотя, мне уже ничего было не страшно меня и так уже похоронили. Вопреки здравому смыслу в гробу, где я находилась, я могла свободно дышать. И где-то на краю сознания укрепилась мысль, что это может продлиться неограниченное время.
Именно в этот момент мне открылась страшная правда. Правда, впитанная с молоком матери, но до поры до времени скрытая сознанием. Я видела свою мать красавицу Анну-Марию, некромага. Отца Юлиана, привлекательного, как и все, но бедного вампира. Она была княжной, не знавшей забот и нищеты. Он - отшельник, скитающийся по миру, не захотевший принять традиции современных вампиров. Казалось бы, что между ними общего? Но любовь, как правило, не спрашивает о социальном положении. Они жили недолго, но счастливо. И умерли в один день…