***
По щекам катились крупные соленые капли: дождь давно смешался со слезами на моем лице. Мне было плохо. Такого отвращения к себе я не испытывала даже в самые худшие моменты жизни.
Холодные струи дождя стекали под одежду, от чего тело покрывалось мурашками. Все больше я чувствовала себя одинокой и никому не нужной.
Я брела по обочине какого-то шоссе. Вокруг был удивительный пейзаж, красоту которого я бы отметила, будучи в другом настроении: холмы, карьеры, поля с лесополосами, одинокое деревце среди нескошенной ржи. Возможно, это действительно было красиво, мне же было все равно.
Иногда темноту холодной безлунной ночи рассекал автомобиль, ослепляя фарами и оставляя приглушенный звук мотора.
Больше всего я ощущала себя зомби. Мне необходимо было попасть в город, утолить голод. Но мне было тяжело. Тяжело не физически- тело было удивительно легким- тяжело морально. споткнувшись, я упала на колени и уже не смогла подняться. Слезы душили меня.
Я была разбита. Я ничтожество, жалкая тварь. Я ничего не смогла, ничего не добилась. Как же мне хотелось умереть! Но… я не могла. Нельзя умереть дважды. Слезы градом катились по щекам, а рыдания сдавливали грудь.
Наплакавшись, я подняла глаза к небу. Внутри было пусто. Так всегда бывает, когда долго, навзрыд плачешь. Больше всего на свете мне сейчас хотелось оказаться в теплой кровати. Чтобы кто-то родной укрыл одеялом и ласково прошептал: « Не плачь родная. Все обязательно будет хорошо!».
Но вокруг было лишь одно поле да изредка проезжающие мимо автомобили. Никому не было дела до лежащей на обочине девушки. Да, есть мир более жестокий, чем мир некромагов - мир людей.
4
Над городом Некромагов расстилался туман. Даже он здесь отличался от того, что был в мире смертных: серая, на вид очень плотная (дотронься и можешь ощутить неприятную прохладу) субстанцию, окутавшая весь город.
Я стояла на мосту. Солнце, по-видимому, уже взошло, но на горизонте туман сливался с такими же грязно-серыми облаками , которые полностью закрывали небо.
Стараясь не выпускать поручень, осторожно двинулась вперед. Даже вампирское зрение оказалось бессильным в таком тумане.
Через пару метров я остановилась: чуть правее меня показалось что-то черное и расплывчатое. При ближайшем рассмотрении это «что-то» оказалось юношей. Молодым парнем, лет эдак шестнадцати, худой, я бы даже сказала тощий- все, что я могла различить. Я хотела уже заговорить с ним, но в ужасе отпрянула. Да и поверьте было от чего. Его ноги парили где-то в нескольких метрах над землей. Ох, а не самоубийца ли он?
Туман уже начал таять, но все равно был довольно густым. На его грязно-сером фоне фигура юноши была отчетливо видна: брюки, рубашка, фетровое пальто-все черное. Даже взъерошенные волосы и те черные. Я невольно отпрянула , когда он повернулся в мою сторону: невозможно бледный, с фиолетовыми кругами под впалыми темно-карими глазами. Юноша натянуто улыбнулся, словно это приносило ему боль, и, вдохнув, сделал шаг.
Я кинулась было к нему, но туман уже сомкнулся за его спиной, не давая никакой возможности что-либо разглядеть. Мне осталось лишь стоят и растерянно смотреть по сторонам. Вдруг стало как-то совеем безразлично: что будет, когда и зачем. Тело наливалось тяжестью, глаза закрывались. Сил хватило только на то, чтобы снять со спины рюкзак и сползти по ограждению на холодный асфальт и только потом провалиться в спасительный, успокаивающий сон.
***
Солнце уже час как скрылось за горизонтом, а в небольшой спальне княжеского дворца так и не зажигали свечей. А на небе ни луны, чей свет мог сделать этот вечер менее трагичным, ни звезд-маленьких искорок надежды.
Молодой князь, стоявший у кроватки своего новорожденного сына, выглядел уставшим и помятым. Чувствуя свою вину, он старался не смотреть на жену, которая стояла у открытой балконной двери. И хотя их разделяла роскошная кровать с колоннами и бархатным пологом, он видел её недовольство, растерянность.
-Я не понимаю, Юлиан! Как ты мог? - голос девушки сорвался, а когда она повернулась, оказалось что она плачет, - Как ты мог? Как? Променять нас? Глаза девушки запылали ненавистью, и она поспешила отвернуться.
-Луиза…- кажется, князь был в замешательстве.
-Что Луиза? Ты заботишься о них, об их безопасности. А о нас? О нас ты подумал? Да что обо мне! Я уж о себе-то и молчу! Но о сыне? Ты о сыне подумал, Юлиан? О том, что с ним будет…
-Луиза, прошу тебя потише. Разбудишь же…
Девушка лишь раздраженно дернула обнаженным плечиком и с гордо поднятой головой, вышла на балкон.
-Луиза, там холодно, надень хоть накидку - жалобным голосом проговорил князь уже не надеясь что его слова будут услышаны. Он понимал, что даже если им удастся убежать, это сражение все равно проиграно – Луиза никогда не простит ему эти обманы, тайные встречи, эту любовь. Она никогда не простит этого ребенка, еще не рожденного, но уже обреченного на вечное страдание, не простит того, что её соперница некромаг. Наверно, это и злит её. Будь на месте Анны-Марии какая-нибудь вампирша, Луиза простила бы. Но только не сейчас.
Тишина становилась густой и почти осязаемой. Только слышно было, как ветер играет локонами распущенных волос Луизы, да путается в складках её пышного вечернего платья. Шумели деревья в саду под балконом, что придавало этой безлунной ночи еще больше трагизма.
Новолуние. Самое тяжелое время для недавно инициированных вампиров. Время, когда жажда крови становится невыносимой настолько, что организм отвергает, не переносит донорскую кровь. Чтобы выжить некоторые, несмотря на правила, поднимаются к смертным. Но вкус первой крови, вкус настоящей, чуть соленой, теплой человеческой крови, делает молодых вампирчиков неосмотрительными и азартными. Те, кто возвращаются потом, изуродованные, в шрамах, с покалеченными телами, сознанием и душами (если она у вампиров вообще есть). Не все конечно. Некоторые уже никогда не возвращаются.
В дальнем конце сада послышались уловимые только вампирским ухом звуки, точно удары копыт по булыжной мостовой. Так и есть, кто-то спешит в замок. Луиза решительно повернулась, видимо еще издали увидев ночного гостя и, отодвинув тяжелые шторы, оперлась на дверной косяк. В глазах её пылали ненависть и решительность
- Тебе придется определиться: либо я либо она.
-Луиза, прости…
-Значит она, да? Надеюсь, ты понимаешь, что тем самым нарушаешь все, абсолютно все, договоры между вампирами и некромагами!?
-Да, но…
-Разговор окончен, можешь валить к своей возлюбленной!!!- последнее слово было сказано с особой желчью и ненавистью.
Громко хлопнув дверью и взметнув полы платья, Луиза выбежала в коридор. Через мгновение дверь отворилась снова, и вошел молодой человек, провожая удивленным взглядом выбежавшую девушку.
-Нервная она какая-то сегодня.
-Да, поругались мы с ней,- князь посмотрел на спящего младенца со смесью презрения и безразличия, будто тот был в чем-то виноват.
-Хм. Я пришел не за этим. У меня плохие новости...