[Нечетный Мститель]

Однажды мне написали замечательный комментарий. "Автор, вы просто мастер ангста и не очень хороших концовок". До сих пор не знаю как к этому относиться. Вроде и похвалили, но какой-то подтекст нехороший имеет место быть. А я ничего не могу с собой поделать. Ффлафф и прочие нежности у меня выходят на уровне ЙА, зато страдания и мучения - на отлично. Боюсь, когда-нибудь эта однобокость надоест

Название:Этот мир не похож на сказку...
Автор: Нечетный Мститель
Фэндом: Ориджиналы
Рейтинг: PG-13
Жанры: Даркфик, Songfic
Предупреждения: Смерть персонажа
Размер: Драббл
Статус: закончен
Описание:Когда от реальности остаются только серые лоскуты, она уходит в свой яркий мир.
Публикация на других ресурсах:Нет. Пусть личное останется личным
Примечания автора: Обязательно включите эту музыку.


Пасмурный осенний день пробирается в аудиторию холодным ветром и неяркими лучами полуденного солнца. Тоска и скука овладевают её сердцем - среди людей она словно белая ворона: нелюдима, вечно угрюма и всегда витает где-то в облаках. Минуты текут медленно, словно патока, буквы же не хотят быть закованными в пересечение линий тетради и "скачут" принимая вид загадочных зверюшек вместо английских слов.
Вокруг только серый мир и люди, спешащие по своим делам. У них своя жизнь, свои проблемы и маленькие радости. Порой она смеется над ними. Ведь она может прожить сотни, пусть и вымышленных жизней. А сегодня хочется быть как все - телефон молчит и те с кем хотелось бы поговорить, заняты своими делами. Только серый мир не пускает обратно тех, кто однажды от него отказался. Резкие слова больно ранят, и от холода уже не спасает даже любимый свитер. Ей горько, обидно и хочется плакать. Её жжет изнутри, но она все равно улыбается. Это только привычка - улыбайся, и пусть все думают, что у тебя все хорошо. Только предательски краснеет нос и щиплет глаза. Уже совсем не важно, что подумают сидящие вокруг люди.
Добравшись до дома, она с облегчением бросает сумку на пол и, не раздеваясь, бредет в свою комнату, рукавом вытирая соленые капли. Она в сотый раз спрашивает себя, зачем ей этот серый мир. Ведь можно открыть тетрадь с красивой обложкой и придумать сотню своих. Всего лишь одно слово и в окошко стучится человек в железном костюме, а в раскате грома слышится привет от Тора.
Простые слова ложатся на клетки и вот уже опальный принц Асгарда стоит в её комнате. улыбаясь, он зовет за собой. И, кажется, так просто уйти от проблем серого мира - протянуть руку и ухватиться за холодные пальцы. Сделать шаг и навсегда остаться там, где тепло и уютно.
В воздухе мелькает острие ножа и на белых мягких стенах в комнате без окон остаются красные капли отчаяния.


Ну, и это я не могла не начать. И опять ангст, и опять страдания, и опять смерть персонажа. #Жизньболь
Название:50 оттенков отчаяния
Автор: Нечетный Мститель
Фэндом: Мстители
Персонажи: Клинт Бартон/Мария Хилл
Рейтинг: R
Жанры: Гет, Ангст, Драма, POV
Предупреждения: Смерть персонажа, OOC
Размер: планируется Миди
Статус: в процессе написания
Описание:Когда кажется, что хуже уже быть не может судьба преподносит очередной сюрприз. Как известно, жизнь ломает сильных, но с может ли Мария Хилл подняться на этот раз?
Примечания автора: Идейное продолжение фика "Трудности воспитания". Таймлайн между 20 главой и эпилогом

Пролог

Тихий, тихий дом, маленькая комната. В постели лежат двое. Но, несмотря на то, что в шкафу висит парадный костюм, а на двери примостилось белое платье, каждый спит на своей половине.
Ночь окутывает комнату мягким лунным светом и мягкой дорожкой опускается на прикроватную тумбочку. В неярких лучах маленькая фотография в резной рамке, что стоит у настольной лампы кажется идеальной: счастливые лица, искренние эмоции. И все вроде хорошо. Слишком хорошо чтобы быть правдой.
В тишине раздается невнятный шум и, подскочив, девушка несется в ванную комнату. Опустошив желудок, она не спешит покидать уборную - просто присаживается на край ванны и задумчиво смотрит в пустоту.
- Мария? - в дверном проеме появляется её жених. Девушка лишь морщится - ей не нравится, что он видит её такой: слабой и беззащитной. От стыда на щеках пятнами разгорается румянец.
- Что-то случилось? - во взгляде столько тревоги, что ей становится неловко. Мария лишь качает головой.
- Нет, Клинт, все в порядке.
Она врет. Беззастенчиво, даже не краснея. Не говорить же ему, что не дает покоя мысль об их сыне. Мария не знает, почему её возлюбленный так в этом уверен, но смирилась, и теперь сердце терзают страшные мысли, что малыш может родиться калекой или даже мертвым. Этот страх иррационален, он мешает спать, но избавиться от него не возможно.
- Глупая, - тихо шепчет мужчина, опускаясь на колени и берет её лицо в свои руки заглядывая в глаза. Ей не нравится эта преувеличенная нежность, но сердце требует ласки - доказательства того что он будет рядом, прикроет спину.
- Все будет хорошо, - мужчина улыбается, и все тревоги уходят. - Завтра будет тяжелый день. Пойдем спать.
Девушка слабо улыбается, но возвращается в постель. И снова каждый ложиться на свою половину. И снова все как будто хорошо. Но даже у самой непроглядной тьмы есть свои оттенки.

1

Маленький, уютный домик за городом, любимый и любящий мужчина, лапочка дочка - казалось, чего еще нужно женщине для счастья? Но все чаще замечая, что спокойная, семейная жизнь становиться в тягость, я даже не подозревала, что все может быть еще хуже.
Хмурое утро пробиралось в дом лучами неяркого осеннего солнца. Малышка Ника вяло ковырялась в тарелке с кашей - осенняя хандра, кажется, добралась и до неё.
- Что случилось? - я оторвалась от приготовления кофе и взглянула на девочку. - Ты почему ничего не ешь?
- Папа уходит, - Ника уронила голову на грудь и заплакала. Я присела рядом, прижала малышку к себе. После того как Клинт рассказал ей о смерти родителей Ника очень тяжело переживала отсутствие Клинта и боялась, что мы умрем. Поглаживая её по волосам я шептала какие-то успокаивающие глупости.
- Доброе утро! - в кухню вошел Клинт, сияя словно медный пятак. И его можно было понять. Какой же мужина не будет счастлив, узнав что вскоре у него родится сын?
Немало лет проработав с Клинтом в ЩИТе, я могла сказать, что достаточно хорошо его знаю. Но за последние месяцы он изменился. Нет, конечно, он не смог расстаться с любимой работой, луком и стрелами, но его задания стали менее опасными и длитильными. Он мог часами сидеть у камина, обнимая Веронику и читая ей сказки. Девочка была счастлива - после тяжелых, полных тревог лет взаперти любая приятная мелочь и знаки внимания вызывали в ней бурю эмоций. Я не жаловалась - Не имела на это права- но порой хмурым дождливым вечером укрывая их, заснувших на полу в гостиной, я думала о том, что это не моя сказка.
- Ты уезжаешь? - пытаясь скрыть разочарование спросила я. Все чаще я ловила себя на мысли, что хочу держать его за руку в момент появления на свет нашего ребенка.
- Да, Фьюри попросил заскочить на базу. Сказал, что есть небольшое задание, - Клинт заглотил остатки кофе и поднялся, убирая посуду. - Но я скоро вернусь, обещаю.
Я не могла не улыбнуться, когда руки мужа легли на живот, а губы коснулись шеи. Даже стоя к нему спиной, я чувствовала как он улыбается. Скользнув по шее, Клинт спустился ниже, оставляя отметку на ключице, руками забираясь под теплый свитер. Малыш толкнулся ему в руки, объявляя о своем присутствии, заставляя Клинта счастливо улыбаться.
- Не при ребенке же, бесстыжие! - послышался со стороны двери недовольный возглас, и мы отскачили друг от друга, словно нашкодившие школьники.
- Мама?! Что ты здесь делаешь?
- Разве я не могу просто навестить свою дочь? - мама аккуратно опустила сумку на пол и подошла ко мне чтобы поцеловать. Клинт же удостоился лишь полного ненависти и презрения взгляда. - Здравствуйте, Клинт.
- И вам не хворать, миссис Хилл, - видимо, решив не начинать ссору, Клинт поспешил покинуть комнату. Вероника побежала провожать его, и мы с мамой остались вдвоем.
В полном молчании была вымыта посуда и убрано со стола. Оглядевшись вокруг и не найдя чем бы занять руки, опустилась на табурет.
- Ну и чего ты молчишь? - прикрыв глаза, я приготовилась выслушивать очередные нравоучения.
- А чего я могу сказать? Дура ты! Он тебя обрюхатил, да девку свою скинул, а сам, небось, налево гуляет! - чего и следовало ожидать. Мама снова недовольна. Как, впрочем, и всегда.
- Мам, пожалуйста, не начинай, - я устало потерла виски. Голова просто раскалывалась - видимо, сказывались перепады погоды - и эта бессмысленная ссора не улучшала самочувствия.
- Я уже тридцать лет тебе мама. А словно пяднадцетилетней девочке объясняю, что нужно предохраняться! О чем ты думала?
"О том, что люблю его, мама" - так и не сорвалось с губ из-за скрутившей боли внизу живота. Наш мальчик решил появиться на свет чуточку раньше предполагаемого срока.
Последующие часы превратились для меня в сущий ад. И дело было не столько в физической боли, а в нахлынувшем вдруг страхе. В тех самых скребущих на душе кошках, мрачных мыслях, загнанных в угол сознания. Но лучиком света в этой непроглядной тьме оказался плач нашего сына. Живого и здорового.
Откинувшись на подушку, я позволила себе слабость - слезы, и попросила разрешения увидеть своего сына. Но врачи не спешили положить его ко мне на грудь, а лишь тихо переговаривались и хмурились. Собрав последние силы я приподнялась на локтях и увидела то, что долгие девять месяцев заставляло просыпаться в слезах - у ребенка в руках доктора Смита не было рук. Мне не хватило сил чтобы закричать. Я просто провалилась в спасительную пустоту.
- Ну, здравствуй, малыш, - голос Клинта пробивался к сознанию, словно через вату. - Что же ты так поспешил?
Клин сидел на краю моей кровати, качая на руках нашего сына. Лучник, весь вспотевший и немного раненный улыбался. Он выглядел счастливым. Только вот блеск в глазах пропал.
- Прости меня, - прошептала я, удивляясь тому, что меня подвел даже собственный голос.
Мужчина лишь наклонился и поцеловал меня. Как будто все хорошо.
- Ты ни в чем не виновата, - мягкая улыбка сводила с ума и терзала сердце. Мальчик зашевелился и захныкал. -Возьмешь? Врач сказал, что его нужно покормить.
Конечно. Покормить. Тело инстинктивно дернулось в сторону, но разум твердил, что негоже отворачиваться от собственного ребенка. Ведь за всю жизнь мне приходилось видеть и совершать вещи гораздо страшнее. Приняв более или менее вертикальное положение я взяла своего сына и приложила к груди. Я просто обязана была быть сильной.
Говорят, что в каждой женщине заложен материнский инстинкт, но я смотрела на это крошечное существо и не чувствовала ничего. Абсолютно. Ни ненависти, ни злости, ни любви - ничего. Просто глухая пустота. И это было до дрожи пугающе. Если в момент смерти перед человеком проносится вся его жизнь, то я, кажется, знаю, как умирает душа.